Глоток огня - Страница 79

К оглавлению

79

– Обожаю соль! Просто ложками ем! А Гулька – та сахар ложками ест! Странно, да? – сказала она.

– Ты что-нибудь искала для Гая в последнее время? – спросила Рина.

Нина опять засунула соломинку в солонку и попыталась втягивать соль через трубочку. У нее ничего не получилось, и она обиженно накуксилась.

– Не-а, не искала, – сказала она. – Но я уже у Гая не в любимчиках! У меня появился конкурент. На километр под землей видит… С ним прямо по городу ходить страшно! Как рентгеном просвечивает! Всюду скелеты какие-то под асфальтом находит, драгоценности, серьги… Я только потерянное ищу или спрятанное, а он все подряд!..

– А минусы какие?

– Минусы, что он страшно рассеянный. При мне пытался воткнуть вилку в собственные очки.

– А в последнее время он что-нибудь находил?

Нина задумалась:

– Мне, понимаешь ли, забывают докладывать, собаки такие!.. И вообще, мне кажется, Гай из Москвы уехал. И этого поисковика с собой прихватил. И Тилля, кстати, тоже.

– Куда уехал? – жадно спросила Рина.

Желая поскорее отделаться от Рины, Нина нетерпеливо махнула рукой. Ладонь у нее была белая и широкая, а пальцы, напротив, тоненькие и кончики их красненькие, как клюква.

– Куда-то туда! Или туда. В общем, далеко! – отмахнулась она.

Рина на всякий случай посмотрела, куда указывает ее рука. Если направление было верным, Гай и его поисковик сидели сейчас в детском магазинчике напротив и хихикали, выбирая памперсы для Белдо.

Перед тем как окончательно распрощаться с сумасшедшей парочкой, Рина отловила раскрасневшегося Макса за руку и, так и не сумев сомкнуть пальцы у него на запястье, отвела его в сторону:

– Попроси у Нины, если она чего узнает, сказать тебе! Видимо, Гай ищет двойники закладок… Понял?

– С-с-скажу! Все скажу! А ты и-и-иди! – пообещал Макс и слинял к Нине.

Чувствуя, что избрала для своего поручения сы-самого к-к-красноречивого о-о-оратора, Рина отправилась к Мамасе. Мамася, погрустневшая, но одновременно и просветлевшая, сидела рядом с Элей. Эля рисовала. Мамася помогала ей, причем как-то всем телом помогала. Даже и язык высунула, и головой короткие движения делала, хотя по бумаге карандашом водила все-таки Эля.

– Ты не брала мои шерстяные носки? С утра не могу найти! – спросила она у Рины вместо приветствия.

– Как? Я не видела тебя две недели, – сказала Рина.

– Ну да… – отозвалась Мамася. – Знаю. Я просто на всякий случай спросила. Надо же кого-то поругать. Ноги ужасно мерзнут.

Примерно зная привычки Мамаси, Рина оглядела комнату:

– Вон твои носки! Ты их в батарею засунула!

– А говоришь, не брала! – радостно закричала Мамася, бросаясь выуживать свои носки. Эля помогала ей, прыгая рядом. На Рину она посматривала ревниво. Видимо, воспринимала Мамасю как свою исключительную собственность.

Рина, не удержавшись, показала Эле язык. Эля начала кричать «Бе-бе-бе!», тоже показывать язык и бросаться кубиками. Мамася, с трудом утихомирив ее, усадила смотреть мультики.

– У нее интеллект сейчас лет на семь! – сказала она.

– В семь лет не кидают кубиками в приличных людей! – возразила Рина, потирая лоб.

– В приличных – да, – согласилась Мамася.

Вскоре они уже сидели на кухне и Мамася предлагала:

– Тебя покормить? Гречку или что?

Рина выбрала вариант «или что», привлекший ее заманчивой недосказанностью.

– Увы, у нас есть только холодная гречка. Сегодня весь день читали и рисовали. Я как-то забегалась, – призналась Мамася.

Рина понимающе усмехнулась. Есть мамы, которые кормят детей, а есть мамы, которые с детьми занимаются. Понятно, что возможны наложения качеств, но все же это скорее исключение, чем правило.

Вскоре Мамася уже стояла у плиты и обжаривала гречку. Рина подошла и, обняв ее сзади, уткнулась носом в ее волосы. Оказалось, что она даже немного выше Мамаси. Так они простояли долго, образуя материнско-дочернее единство, пока прибежавшая из комнаты Эля не принялась ныть, что у нее закончился мультик.

– Я же тебе много мультиков поставила, – удивилась Мамася.

– Я зна-а-аю. Но я твой ноутбук уронила, и мультик зако-ончился!

– Что-о?!

Едва Мамася с круглыми глазами умчалась в комнату, как у Рины вспыхнул кентавр на укороченной нерпи. Рина коснулась его, принимая вызов, и в кухню втиснулся громкий голос Сашки:

– Скорее возвращайся! Тут все на ушах! Главная закладка сдвинулась!

– Кааа-ак?!

– Возвращайся! – повторил Сашка, и кентавр погас.

Глава девятнадцатая
Козырь Меркурия

Вечность – не уничтожение времени, а его абсолютная собранность, цельность, восстановление. Вечная жизнь – это не то, что начинается после временной жизни, а вечное присутствие всего в целостности.

Протоиерей Александр Шмеман

В ШНыр Рина телепортировала прямо с кухни Мамаси. Так спешила, что забыла в прихожей свои ботинки и уже в ШНыре спохватилась: что теперь подумает Мамася? Что у нее дочь украли через форточку или что она без обуви упрыгала по сугробам?

Смущенно поглядывая на нелепые тапочки в виде котиков, которые Мамасе подарили в издательстве на Восьмое марта, Рина помчалась к Зеленому Лабиринту. Издали еще ощущалось, что в Лабиринте собралась добрая половина ШНыра. На полдороге Рине попалась сердитая Суповна с тесаком в руках, который весь был облеплен рыбьей чешуей. За Суповной, переругиваясь на ходу, прыгали недоубитый Гоша и кухонная Надя.

– Вернись! Выключи огонь! Сгорит все! – шипела на Гошу Надя.

79