Глоток огня - Страница 10

К оглавлению

10

Конфета, которой Ул угостил Сашку, оказалась обычной ириской – грозой пломб и лучшим другом стоматологов. Разжевывая ее, Сашка вычистил и накормил Аскольда. Приготовил назавтра хорошее седло, потник и вальтрап. Особенно долго пришлось искать вальтрап – вроде обычная тряпочка, да только попробуй найти чистый и без дыр. Все попрячут свои по углам, потом ходят и побираются, прикидываясь, что они бедные сиротки.

К Рине Сашка собрался лишь поздно вечером. Надо же сказать ей, что он уезжает. Утром она будет спать и попрощаться не получится. Перед тем как войти, Сашка постучал.

– Кто бы ты ни был – отвали! – заорал кто-то, но Сашка, которому нужно было увидеть Рину, все равно толкнул дверь.

Оказалось, что «Отвали!» кричала Алиса, которая и мчалась к дверям с занесенной над головой шахматной доской. Сашка готовился уже спасаться бегством, но Алиса вдруг преспокойно остановилась и вернулась на свою кровать. Как оказалось, она считала, что это Кирюша, который основательно достал всю комнату девушек.

– Проходи! Твоя вон там!.. Эй, медведь, кабан Пятак пришел! – буркнула Алиса.

Рина, непонятно отчего названная медведем, стояла перед столом и выискивала свой шнур USB в огромном спутанном клубке, состоявшем из двух зарядников Лары, одного Лены, трех Алисы, шерсти для вязания, наушников и еще непонятно каких шнуров и веревочек. Клубок этот давно уже никто не пытался распутать, а так и вставляли в розетку, втыкая потом свои телефоны в подходящие гнезда. Со стороны, если посмотреть на клубок вечером, он напоминал большого ежа, несущего на колючках с десяток телефонов.

– Привет, кабан Пятак! – сказала Рина.

Кабан Пятак негромко хрюкнул.

Рина наконец нашла нужный ей шнур. Пока она с ним возилась, Сашка взял со столика непонятную одинокую кисточку, повертел ее в пальцах, зачем-то понюхал и положил обратно. На носу у него осталась черная точка.

– Тушь, – сказала Рина. – Ну, чего тебе?

Сашка сообщил, что пришел попрощаться. Завтра улетает в Екатеринбург с Улом и Родионом. Ты там не скучай, веди себя хорошо, не ходи без шарфика.

– Зачем в Екатеринбург? – спросила Рина.

– Да надо там бериков погонять, – небрежно уронил Сашка.

Рина на мгновение застыла и перестала дергать провод. Сашка попытался определить выражение ее лица, но у девушек столько выражений, что лучше в них вообще не разбираться. Только сам запутаешься и бедную девушку запутаешь. Она не знает, как и себя-то понимать, а тут еще ты будешь ее озадачивать.

– Ну и прекрасно! – сказала Рина. – Привези мне оттуда какой-нибудь магнитик!

– И все? – спросил Сашка.

– Все. Можешь привезти два магнитика. А теперь брысь! Я хочу спать!

За спиной у Сашки кто-то хокнул. Это была Фреда. Она валялась на кровати и смотрела на них прищуренными, немного завистливыми глазами. В градации ее звуков хоканье обитало между хеканьем и слабоокрашенным фырканьем. Посозерцав Сашку, Фреда, видимо, сочла хоканье недостаточно выразительным и перелицевала его в покашливание. В результате получилось, будто поблизости душат подушкой оперного певца.

– Не боись, солдат! И не особо ее слушай! Она тебя любит! – сказала Фреда.

Рина задохнулась от негодования:

– Я?! Его?! С чего ты взяла?

– Вчера мы с тобой плавали в одной чайной луже: сидели за мокрым столом, который Лара залила чаем. Было такое дело?

Рина что-то пробурчала.

– Так вот, – насмешливо продолжала Фреда, – у меня в луже лежала нерпь, повернутая кентавром вниз, а у тебя просто голая рука. Оказалось, так можно читать мысли. Только не онлайновые, мелкие, которые порхают как мошки, а глубинные, которые действительно волнуют человека… В общем, ты его любишь!.. А теперь прогоняй его! А то уже поздно! – сказала Фреда и, повернувшись к стене, стала звонить своей маме, чтобы дать ей вечерние указания.

Глава четвертая
Полосатые тучи

Я бы обнял тебя, но я просто текст.

Надпись на заборе

Сашка был уверен, что они вылетят на рассвете, но ошибся. Ул с Родионом не смогли вовремя найти сумку-холодильник, в которой собирались перевозиться ледовики – атакующие закладки, изготовленные по рецепту первошныров. В кубиках сухого льда полыхал негаснущий сиреневый огонь, не требующий воздуха и не боящийся воды. От берсерка, рядом с которым взорвался бы ледовик, не осталось бы и одиноко летающего аппендикса. Пока Ул с Родионом разбирались с сумкой-холодильником, у младших и средних шныров успели закончиться утренние пролетки.

Меркурий, красноносый, с полуседой бородой, в которую вмерзли сосульки и солома, стоял у входа в пегасню и принимал лошадей. Угодить ему было невозможно. Снисходительный и добрый во всем остальном, в том, что касалось пегов, Меркурий отличался исключительной требовательностью. Скрыть от него что-либо было нереально. Казалось, он видел спиной.

– А ты что. Пег весь. В мыле. Тебе его давали. Пролетать. А не загнать, – встречал он Фреду.

– Где твои глаза. Подпруги распущены. Тебе бы. По голове. Седлом. Поерзать… – говорил он Кирюше.

– А ты. Зачем. В деревья садился. Крылья. Хочешь. Поломать, – останавливал он Макара, сопровождая свои слова подзатыльником.

Макар втягивал голову в плечи.

– Видишь хлыст, – кипел Меркурий. – Если по чьей вине. Пег без крыла. Останется. Измочалю о спину. Перо еще, может, прощу. Но не. Крыло.

Макар не обижался, хотя обычно заводился из-за любой ерунды. В голосе Меркурия он ощущал правоту человека, стоящего на страже идеи. И эта идея была больше любой обиды. И стоила любого подзатыльника.

10